– Бабушке с дедушкой – ни слова, – предупредила Исабель тихим голосом, строго посмотрев на сестру, когда девочки подходили к дому.

– Я совсем не глупая, – ответила Урсула. Она повернулась к Исабель спиной и исчезла в комнате. Всю вторую половину дня Урсула пролежала в кровати с журналами, и больше девочки не говорили о случившемся.

Теперь младшая сестра лежала, положив голову на подушку, с закрытыми глазами. Похоже, спала.

Но Исабель совсем не хотелось читать. Ей было неспокойно. Она была уверена: вчера у озера они обе приблизились к чему-то важному. К чему, возможно, могли и не приблизиться, потому что до отъезда оставалось всего несколько часов.

Исабель так хотела узнать правду. Но дедушка сказал, что правда может причинить ещё бо́льшую боль. Господи, что он этим хотел сказать? Исабель впервые проговорила до конца свою мысль: не хотел ли он сказать, что папа – её добрый, заботливый папа, каким она знала его всю свою жизнь, – считал, что каким-то образом виновен в смерти Лены? Нет, это невозможно. Даже представить себе такое нельзя!

Исабель вспомнила, как папа не хотел заходить в ворота, когда они приехали сюда. Она также вспомнила его странное поведение и слова: «Иногда люди совершают непостижимые поступки». Теперь Лена понимала, сколько беспокойства было в этих словах. Так значит, папа всё-таки как-то связан с гибелью Лены? Его мучают тревожные мысли и гложет чувство вины?

Исабель вспомнила, как зимней ночью он стоял у окна и смотрел на улицу. Почему она тогда подумала, что он что-то скрывает? А потом ведь и дедушка сказал ей: «Некоторые вещи лучше не знать…»

Она не хотела об этом думать, но и не думать не могла. Исабель глубоко вздохнула – и на миг всё вокруг будто исчезло. Будто она захлопнула дверь, ведущую в тёплый, уютный мир снов, где нет места тревожным мыслям. Так она себе это представляла. Такими были её сны до приезда сюда…

Урсула подняла голову и повернулась к сестре.

– Вечером приезжают родители, – сказала она.

Исабель не ответила. В этих трёх словах будто уместилась вся тревога. Она ещё не знала, хочет ли увидеть маму и папу сегодня вечером. Это было слишком сложно. Ну конечно же, она хотела их увидеть. Хотела больше всего на свете. Она по ним очень скучала. Она хотела обнять их, поехать с ними домой и убедиться, что всё прекрасно как никогда. Но всё было совсем не прекрасно. Она это знала. Мама с папой приедут сюда не затем, чтобы что-то выяснять. А тайна скрывалась здесь, в летнем домике, среди пионов или за ними, в тени и шуме лесных деревьев.

Что произойдёт вечером? Что будет, когда мама и папа наконец вернутся?

– Тогда, вероятно, мы обо всём узнаем, – произнесла Урсула, словно прочитав мысли сестры.

Исабель посмотрела на Урсулу.

– На самом деле я вовсе не уверена, что мы обо всём узнаем, – сказала она.

– Почему?

– Потому что дедушка сказал… – Она стала говорить тише, чтобы никто не услышал опасных слов. – Мне кажется, он считает, что папа… что он, возможно… имеет какое-то отношение к смерти Лены.

Урсула ахнула от неожиданности, прикрыв ладонью рот.

– Думаешь, папа запер Лену в подвале? И толкнул в воду, чтобы она потом об этом не разболтала?

– Ты спятила? Папа ведь не убийца!

– А что тогда дедушка имел в виду?

– Не знаю… это мог быть несчастный случай… Может, Лена сама поскользнулась и упала в воду, а он не смог вовремя спасти её… Возможно, он боялся взять на себя вину и потом не мог никому рассказать об этом… В таком духе. А как ещё это могло случиться?

– Не знаю, – ответила Урсула, прикусив губу.

– Он ведь дружил с Леной, – сказала Исабель. – Ты же помнишь, что она называла его братцем… Он не убивал её.

Урсула промолчала.

– И зачем ему было запирать её в подвале? Слабо в это верится, – твёрдо сказала Исабель. – Папа никогда в жизни никого не обидел бы. Никогда! И ты это прекрасно знаешь!

Исабель подумала, насколько милым и добрым был их папочка. Но в то же время ей вспомнились царапины на двери подвала и то, как папа грустно смотрел на звёзды зимним вечером, как не хотел заходить в ворота; вспомнилось и потайное место в лесу, где они с Урсулой нашли ящичек. Зачем кто-то спрятал его в таком неприятном месте, где его почти наверняка никогда не нашли бы? Чтобы скрыть произошедшее, настолько скверное, что от него нужно избавиться и забыть? То, о чём папа так сожалел, что больше не мог оставаться прежним?

«Нет, – подумала Исабель. – Не может быть!»

Исабель тряхнула головой, так что на лицо упали пряди: теперь под волосами можно прятать взгляд и красные пылающие щёки. Но какое-то неприятное чувство не покидало её. Из головы не выходили старые фотографии. Лена, дом, озеро, папа… Она знала, что всё это переплетено между собой. «Папа, – подумала Исабель, – что же ты скрываешь?»

И закрыла лицо руками. Вдруг ей захотелось снова стать маленькой.

Исабель хорошо помнила: когда она падала, ударялась или сбивалась с пути, по щекам текли слёзы, всё казалось мрачным и ужасным. Тогда вдруг появлялся папа, готовый утешить её и не выпускать из объятий, пока всё не образуется. В секунду представила Исабель его ласковое лицо, улыбку, какой она была прежде, и поняла, как скучает. Лучше папы не было никого на свете. Внезапно Исабель захотелось ни о чём не знать. Ещё никогда она не чувствовала себя настолько беззащитной, запутавшейся. Что означало всё происходящее? Были это всё-таки совпадения и необъяснимые случайности, или Лена действительно хотела, чтобы Исабель нашла разгадку тайны, спрятанной в доме и саду? Узнала бы то, чего никто не знал? Или, может, всё-таки знал?

Исабель закрыла глаза. Она чувствовала только ветер и летнее тепло и слышала жужжание хлопотливых пчёл, носившихся над бабушкиной клумбой с розами. То были приятные, знакомые звуки лета, и Исабель захотелось никогда-никогда не открывать глаза.

Был ранний вечер. Бабушка приготовила рыбные фрикадельки в креветочном соусе – любимое блюдо девочек с раннего детства. Со стола уже убрали, и на голубой вышитой скатерти остался только букет жёлтых рапсов. От Исабель не ускользнуло, что сегодня за ужином было непривычно тихо. Может, бабушка с дедушкой немного загрустили оттого, что уезжают внучки. Может, они тоже волновались о том, каким получится этот вечер.

Сумки в комнате девочек были уже собраны, и теперь Исабель с Урсулой бесцельно слонялись по саду, пока дедушка убирал в сарай свои инструменты. И тут сёстры услышали со стороны ворот хорошо знакомый голос:

– Привет!

По садовой дорожке к ним поднималась мама. За неделю сад заметно преобразился. Сорняки выполоты, лужайка наконец подстрижена, а на клумбах вдоль границы участка покачивали головками цветы всех сортов: пышные пионы, роскошные розы и белые колокольчики. Это был райский сад.